Запряженные лошадьми повозки оказались самым неудобным транспортом из всех, какими я когда-либо имел несчастье пользоваться. Не обращая внимания на тряску, туристы смеялись и перекликались пронзительными резкими голосами. Анжелина, похоже, тоже наслаждалась путешествием, и только я чувствовал себя скелетом на венчании.

— Э-ге-гей! — подражая остальным, закричал я.

Сунув руку в карман, я обнаружил подаренную гостеприимной девушкой бутылочку. Несомненно, плескавшуюся внутри янтарную жидкость туземцы приготовили, раздавив грязными мозолистыми ногами гнилые фрукты или выварив старые тухлые носки. Я открыл пробку и залпом осушил бутылку.

— Э-ге-гей! — на этот раз вполне искренне заорал я и знаком подозвал смело скакавшего рядом Хорхе. — Из чего приготовлен этот напиток? — Я поднял бутылочку. — Уж не из солнечных ли лучей? Не пил ничего подобного с тех пор, как меня оторвали от материнской груди!

— Рад, сэр, что вам понравилось местное вино. Оно приготовлено из сока канья и называется «рон».

— Божественный напиток. Жаль только, что разливаете вы его по таким малюсенькими бутылочкам.

— Мы разливаем его в посуду самых разных размеров. — Засмеявшись, он вытащил из седельной сумки полную янтарной жидкости бутылку более приемлемого, на мой взгляд, размера и протянул мне.

— Как мне вас отблагодарить?

— Благодарность ни к чему, стоимость вина будет вписана в ваш счет.

Он галопом поскакал прочь.

Я отхлебнул из бутылки приличный глоток и удовлетворенно крякнул.

— Стоит ли напиваться в такую рань, дорогой?

— Напиваться? Я не напиваюсь, а, как ты и настаивала, привожу себя в праздничное настроение. — Я протянул бутылку Анжелине. — Попробуешь?

— Не сейчас. Может, позже. Посмотри, какая красотища кругом.

Она, как всегда, была права: вид открывался великолепный. Дорога, плавно изгибаясь, бежала через зеленые поля к берегу, под лучами солнца искрился девственно белый песок, голубой океан манил.

Но где же местные жители? Кроме кучеров и нашего гида, не видно ни одного.

— Папа, папа, смотри! Умники выискались, слова не вымолвят!

Я проследил за пальцем сидевшего рядом юнца.

У дороги срезали высокую траву длинными ножами оборванные мужчины. Солнце припекало, работа была монотонна и изнурительна, их лохмотья пропитались соленым потом. Завидев нас, они замерли, на грязных изможденных лицах — жалкие подобия улыбок.

О туристах здесь, похоже, заботятся вовсю, а вот местные… Не будь занудой, Джим, наслаждайся жизнью, отдыхай на полную катушку!

Я поднял камеру и заснял людей в поле. Услышав треск камеры, наш кучер повернулся, дежурная улыбка исчезла с его лица. Через секунду он взял себя в руки и белые зубы засияли с прежней силой, но я успел снять и его.

— Поберегли бы лучше пленку для цветущих садов и великолепного отеля, — посоветовал мне кучер.

— Почему? Разве запрещено снимать крестьян?

— Разумеется, нет, но это неинтересно.

— У людей в поле усталый вид. Сколько часов в день они работают?

— Понятия не имею.

— А сколько им платят?

Ответа я не получил — он повернулся ко мне спиной и тряхнул вожжи. Я поймал взгляд Анжелины и подмигнул. Она кивнула.

— Думаю, глоточек рона мне придется сейчас кстати, — сказала она.

Отель, как нам и обещали, был выше всяких похвал. Наш багаж, без сомнения внимательно изученный, ожидал нас в роскошных апартаментах.

Зная, как остальные мужчины-туристы относятся к своим женам, я собрал волю в кулак — маскировка прежде всего!

— Когда распакуешь вещи, дорогая, найдешь меня внизу, — бросил я Анжелине и, не дожидаясь возражений, выскользнул за дверь.

Я заглянул в бар, не торопясь прогулялся по саду. У плавательного бассейна привлекательные девицы принимали солнечные ванны нагишом. Я решил их заснять, уже было поднял камеру, но, представив, что произойдет, если Анжелина наткнется на эти кадры, одумался.

Жена у меня вспыльчивая, этим мне и нравится. Во всяком случае, считать так спокойнее.

Метрах в ста от бассейна я наткнулся на торговавший туристским барахлом магазинчик, из любопытства заглянул внутрь. На полках красовались кораблики из покрытых разноцветным лаком ракушек, пестрые купальники-ниточки, очки от солнца на пол-лица, шапочки с надписями типа: «ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ СТРАСТНО, ДУРАЧОК!» и «ДАВАЙ ПОТОЛКУЕМ!», позолоченные цепочки, колечки с бриллиантами-стекляшками, бусы из фальшивого жемчуга. Нахмурив брови, я прошел в секцию книг, топографических карт и путеводителей.

— Могу ли я вам помочь, сэр? — раздался за моей спиной мягкий голос. Я обернулся. Девушка — прекрасная фигура, золотистая кожа, огромные сияющие глаза, выразительные алые губы…

Может ли она мне помочь? Может, да еще как! Тут я вспомнил об Анжелине, и мой энтузиазм в мгновенье испарился. Флиртовать с туземкой, когда жена рядом? Я не сумасшедший!

— Я хочу… Дайте мне книгу!

— В продаже много превосходных изданий. Желаете что-нибудь конкретное?

— Да. Меня интересует история Параисо-Аки. Не рекламная чушь вроде той, что в путеводителях для туристов, а реальные факты. У вас есть что-нибудь в таком духе?

Оценивающе оглядев меня, она отошла к полке и вернулась с пухлым томом в руке.

— Думаю, это то, что вам нужно. — Она протянула мне книгу, грациозно повернулась и, покачивая бедрами, зашагала в глубь магазинчика.

«Работа прежде всего, Джим!» — одернул я себя и с трудом перевел взгляд от ее манившей фигуры на обложку.

«Социальная и экономическая история Параисо-Аки». Звучное название, под стать бестселлеру.

Перевернув несколько страниц, я наткнулся на вложенный внутрь лист. Не доставая лист из книги, я прочитал выведенную крупными печатными буквами надпись:

ОСТОРОЖНО! НЕ ЧИТАЙТЕ ЗАПИСКУ ПРИ ПОСТОРОННИХ!

На страницу внезапно легла тень. Я захлопнул книгу и поднял глаза. Передо мной стоял верзила в мундире и казенно улыбался.

— Дай мне книгу. — Он протянул руку.

Полицейский — дурные манеры, багровая рожа, глаза навыкате, только что на лбу не написано «коп».

— Извините, зачем вам моя книга? — Я прижал книгу к груди.

— Не твое собачье дело. Давай сюда!

— Не дам.

Я отступил на шаг. Он холодно улыбнулся и двинулся ко мне, намереваясь вырвать книгу из моих трясущихся рук.

Ну, вот! Наконец-то начался настоящий отдых!

Глава 4

Дождавшись, когда коп вцепится в книгу обеими руками, я ухватил его за мясистый нос и что было сил сжал пальцы. Признаюсь, поступил я так из чистого садизма. Его полный гнилых зубов рот распахнулся во всю ширь, из глотки вырвался нечеловеческий рык. Выждав секунду, я легонько ткнул его кончиками пальцев левой руки в солнечное сплетение. Закрыв рот и глаза, он без чувств плюхнулся на пол. Я поднял книгу и отвернулся от поверженного тела. За мной стоял одетый в униформу отеля туземец — челюсть на груди, глаза с блюдца.

— Парень умаялся за день, должно быть, прилег вздремнуть, — поделился я с ним догадкой. — На вашей чудесной планете так хорошо отдыхается. Эту книгу я покупаю.

Поморгав, он уставился на обложку.

— Сожалею, но книга не наша.

Теперь заморгал я.

— Не может быть. Я собственными глазами видел, как девушка-продавец сняла ее с полки.

— В магазине только один продавец — я.

Я пожал плечами и направился в свой номер.

Все яснее ясного: и девушка, и книга мне пригрезились. Да и валявшийся на полу полицейский, наверно, тоже.

Анжелина встретила меня на пороге номера. Она успела переодеться в купальник, от чего мое сердце взволнованно забилось. После нескольких долгих поцелуев она мягко отстранила меня.

— Прямо зверь дикий. Отдых, как вижу, пошел тебе на пользу. Впредь будем чаще выбираться на курорт. А что за — книга у тебя под мышкой?

— Так, случайно купил в магазине. Интересно, твой купальник гармонирует с цветом здешнего песка? Пойдем на пляж, проверим. Я выразительно повращал глазами. Анжелина едва заметно кивнула, показывая, что намек поняла.